Он говорит, что не любит кино. И ему веришь: ведь человек, проработавший в кинематографе 43 года и знающий о "важнейшем из искусств" все, имеет свое выстраданное право на любое мнение о нем.
А еще он утверждает, что оказался на Киевской студии документальных фильмов вообще совершенно случайно. И в это тоже веришь. Ибо в 1954 году, когда Рафаил Нахманович окончил искусствоведческий факультет Киевского театрального института, мечтать о карьере свободного театроведа не приходилось: еще слишком свежи были в памяти погромные кампании по "разоблачению критиков-космополитов" (в том числе - театральных). Поэтому предложенное место на студии пришлось принять, а мечты о вольном театроведении отложить. Как оказалось, навсегда.
Он хотел делать кино, значительно позже получившее название авторского. Более того, стал одним из создателей этого жанра, требовавшего максимальной искренности и убежденности. Им созданы десятки картин, в которых он и сценарист, и режиссер. С его именем неразрывно связаны лучшие страницы истории Киевской студии документальных фильмов. И не лучшие тоже. Имеются в виду картины, так и не дошедшие до экрана. Их в послужном списке Рафаила Ароновича Нахмановича более чем достаточно.
Конечно, за одно это можно было невзлюбить кино. Ведь механизм запрета начинал действовать еще с заявки на фильм, вернее - с выбора темы, при котором автоматически включалась автоцензура. Все всё знали и абсолютно "непроходимых" тем не касались. Но и вполне проходная тема, например, борьбы с преступностью, могла вдруг стать "непроходимой". Ведь когда кончались съемки, монтаж и все прочие профессиональные действия, наступал период обсуждений на этапах идеологической цензуры. На пути к экрану требовалось получить добро от слишком многих инстанций. И каждая из них могла отменить заключение предыдущей. Так, даже дозволяющее решение секретаря ЦК КПУ Лутака мог отменить первый секретарь ЦК Шелест. А если имелись оба дозволения, то картину могли "зарезать" и в Москве. Что и произошло с фильмом о борьбе с преступностью "Обсуждению подлежит".
Но и сам Рафаил Аронович не может отрицать того, что кинематограф дарил ему и драгоценные подарки. Причем речь идет не о премиях и победах на фестивалях, хоть было и это. Речь о другом: о друзьях, с которыми столкнула жизнь и работа на студии, и прежде всего - о Викторе Платоновиче Некрасове. Они стали близкими друзьями, работая над фильмом "Неизвестному солдату", и остались ими навсегда. А это было невероятно трудно, ибо знаменитый писатель Виктор Некрасов к тому времени вошел в безвыходный конфликт с идеологическими надсмотрщиками со всеми вытекающими из этого последствиями, достаточно полно описанными во впервые опубликованном в прошлом году романе Гелия Снегирева "Роман-донос". Кстати, писатель Гелий Снегирев, работавший на той же студии, был приглашен Нахмановичем к работе над фильмом "Письма живым"...
И совершенно не случайно все они оказались в Бабьем Яру в 1966 году на печально известном стихийном митинге, посвященном 25-летию расстрела киевских евреев. Виктор Некрасов и Иван Дзюба выступали на нем, а группа кинематографистов во главе с Нахмановичем, соответственно, снимала. Последствий никто из участников не избежал: все фигуранты попали на учет в КГБ.
Как известно, рукописи не горят. Можно надеяться, что это справедливо и для кинопленок, особенно, если они оказываются в руках неравнодушных людей, таких как Рафаил Нахманович. Именно ему мы обязаны сохранением драгоценных материалов, использованных позже, в перестроечные уже времена, для уникальных фильмов "Виктор Некрасов", "Как нам грядущее дается", "Исповедь Бориса Чичибабина", "Еврейское кладбище".
Особенно нужно отметить "Еврейское кладбище" - первый кинорассказ о руинах еврейской жизни на территориях бывшего СССР, оставленных Холокостом и сталинскими репрессиями. Нахманович точно и страшно показывает масштабы потерь, подводя зрителя к ответу на вопрос: "Остались ли силы для возрождения начал и просто для жизни?" И ответ на этот вопрос все еще не очевиден.
"Я не люблю кино" - с этого заявления Рафаила Нахмановича мы начали наш материал. Вынуждены заявить: цитата была не полной. В завершенном виде она звучит так: "Я не люблю кино, я люблю литературу". А это, согласитесь, оставляет надежду, что в дни 75-летнего юбилея Рафаил Нахманович обратится наконец к предмету своей любви и посвятит ей мемуары. Ему есть, что вспомнить, и он знает, как это делать. Нам же остается только поздравить его с 75-летием, пожелать здоровья и творческих сил для реализации своих планов и, со своей стороны, - пригласить для первопубликации в "Егупец". |