Гид, переводчик, журналист и писатель Исраэль Шамир родился в Новосибирске в 1947 году. Учился в Новосибирском университете на математическом, а затем на юридическом факультете. В конце 1960-х - активный участник сионистского движения. В 1968 году протестовал против агрессии СССР в Чехословакии, а спустя год эмигрировал в Израиль. Здесь он отслужил в армии в парашютно-десантных войсках и принимал участие в войне 1973 года. После армии продолжил изучение юриспруденции в Еврейском университете в Иерусалиме.

Как корреспондент израильского радио работал во Вьетнаме, Лаосе, Камбодже и др. В 1975 году Шамир переехал в Лондон и работал в Русской службе BBC. В 1977-1979 годах по приглашению японского радио работал в Японии.

Вернувшись в 1980 году в Израиль, Шамир активно включился в политическую деятельность. Он работает пресс-секретарем Израильской социалистической партии "Мапам" и корреспондентом газеты "Гаарец". Его переводы Агнона и Джойса выходят в Москве, Тель-Авиве, Нью-Йорке.

В 1989-1993 годах - корреспондент "Гаарец" в России. К этому времени относятся его скандально известные статьи в "Правде", "Нашем современнике" и газете "День" ("Завтра"). Писатель резко осудил президента Ельцина и его окружение за расстрел Белого дома. Вскоре, благодаря рекомендациям таких несхожих между собой литераторов, как Лев Аннинский и Станислав Куняев, Исраэль Шамир становится членом Союза писателей России.

В 1993 году Исраэль Шамир вернулся в Израиль, пишет статьи для русских израильских и российских газет, сотрудничает с литературными журналами.

Веселыми ночами Тель-Авива, среди разноцветных гуляк на Алленби, в битком набитых ресторанах, где оттягивается довольная израильская публика, мне видится ангел в камуфляжной форме, пишущий на стене три слова: "Мене, текел, уфарсин". Мой ангельско-русский словарь переводит эти слова так: "Мы вас проверили на вшивость, и вы этой проверки не выдержали".

Черные дни выпали на долю народа Израиля. Черные потому, что все речи, слезы и жалобы наших отцов и нас самих оказались подлинными, как трехдолларовая купюра. В 1968 году я писал на стенах моего родного Академгородка: "Руки прочь от Чехословакии!". Еврейский поэт Александр Галич пел красивым низким голосом: "Граждане, Отечество в опасности! Наши танки на чужой земле!". С этим лозунгом несколько евреев вышли на Красную площадь и были порядком помяты милицией. Галич, Даниэль, Гинзбург, Голомшток имели в виду русские танки в Праге. Прошли годы. И вот наши, еврейские, танки находятся на чужой земле.

Не просто находятся - убивают мирное население, разрушают дома, морят голодом и держат в блокаде миллионы людей. Надо думать, множество еврейских интеллигентов вышли на наш эквивалент Красной площади? Не тут-то было. Наши певцы воспевают доблесть славных еврейских бойцов, верную руку и зоркий глаз еврейского снайпера, непомерный гуманизм еврейского народа, который мог бы всех гоев Палестины превратить в фарш, но ограничивается только несколькими сотнями раненых в день.

Борцы за права человека вроде Анатолия Щаранского боролись с институтом прописки, как наши деды боролись с чертой оседлости. После победы они загнали гоев в резервации, по сравнению с которыми черта оседлости - синоним открытого общества. Палестинец не может поехать даже в соседнюю деревню без разрешения, не пройдя обыск и проверку документов. О поездке на море в нескольких километрах от дома он не может даже мечтать.

Евреи протестовали против дискриминации на работе и в вузах. Сейчас мы создали систему тотальной национальной дискриминации. В нашей "Государственной электрической компании" из 13000 работников - только шесть гоев. 0,0004%! Гои - 40 процентов населения страны от Иордана до моря, но только каждый четвертый имеет право голоса. Нет ни одного гоя в Верховном суде, в правительстве, в генералитете армии, в авиации, в руководстве секретных служб. Нет ни одного гоя даже в редакции главной израильской газеты "Гаарец".

Поэтому все, что говорили евреи в России, следует переписать в свете последующих событий. Мы боролись не за права человека - но лишь за права еврея. Мы были за свободу передвижения и выбора профессий - только для евреев. Мы не против своих танков на чужой земле - мы были лишь против русских танков. При виде несчастного ребенка, поднимающего руки перед автоматчиком, нас смущает только одно - что это еврейский ребенок. В гойского ребенка можно стрелять сколько угодно. Когда Бялик писал: "Дьявол не придумал должного возмездия за убийство ребенка", он, видимо, имел в виду только еврейского ребенка. Когда он ужасался сценам погрома, его ужасало то, что погром направлен против евреев.

Страшным погромом стал налет боевых вертолетов на мирный и беззащитный город Бет Джаллу.

В царской России от погромов за сто лет погибли меньше людей, чем мы убиваем за неделю. В ходе самого страшного Кишиневского погрома было убито 45 человек и 600 ранено. За последние дни в Израиле убито 150 и ранено 4000 человек. После погрома в России сотни честных людей, писатели и интеллигенция выступили против погромщиков. В Израиле с трудом собралось несколько десятков человек на демонстрацию протеста в Тель-Авиве, а Союз еврейских писателей поддержал погромщиков.

Пройдите по самым роскошным районам Иерусалима - по Тальбие, по старому Катамону, по Греческой и Немецкой слободе. Все эти дворцы принадлежали гоям - немцам, армянам, грекам, палестинцам - православным и мусульманам. Они были отняты и переданы евреям. За последние недели сотни гектаров земли было конфисковано у гоев, десятки домов разрушены.

К нам прилетел поддержать нас в нашей борьбе и гибралтарский еврейский магнат Гусинский. Не так давно он взывал к помощи мировой общественности, когда Россия пыталась высвободить российское телевидение из его когтей. Его поддержка Израиля показывает, что Гусинский одобряет конфискации имущества и аресты по этническому признаку. Он только против конфискации еврейского добра. Он против того, чтобы евреи сидели в тюрьме, - гои могут сидеть в тюрьмах без суда десятки лет, что и происходит в еврейском государстве.

За кратчайшее время нам удалось зачеркнуть многолетние усилия евреев в области демократии, прав человека, борьбы за равенство. Что, собственно говоря, нам не нравилось в немецких нацистах? Расизм? У нас его не меньше. Иерусалимская русская газета "Прямая речь" провела опрос среди русских евреев об их отношении к палестинцам. "Всех арабов надо убить", "Арабов нужно выгнать отсюда, закрыть за ними ворота и повесить замок", "Араб - это араб. Их нужно громить". Я не уверен, что опрос немцев в, скажем, 1938 году дал бы настолько четкую картину.

Поэтому скажем: мы были против расизма, пока он был обращен против нас. Мы были против нацизма, пока это был чужой нацизм. Наши, свои, родные еврейские каратели вызывают у нас восторг. Не беспокойтесь, вас это не коснется: наши палачи действуют строго по пятому пункту.

Мы были против гетто, пока нас загоняли в гетто. Сейчас самый "либеральный" еврейский план предусматривает создание нескольких гетто для гоев, гетто, оцепленных колючей проволокой с танками по периметру и еврейским заводом у забора. Там гои смогут проверить, действительно ли "арбайт махт фрай". Мы дадим этим гетто полную независимость, предварительно отняв у них все источники к существованию.

После того, как ангел написал свои грозные слова, после того, как пророк призвал народ Израиля к покаянию, перед нами открыты два пути. Мы можем покаяться, как жители Ниневии, отдать чужое добро, дать полное равенство всем, прекратить дискриминацию и убийства - и понадеяться на Б-жье прощение. Мы можем упорствовать в своих злодеяниях, как жители Содома, и приготовиться к потоку огня и серы с гневных небес Палестины.