На борту теплохода «Ирис», возвращавшегося из Одессы  в  Хайфу, большую часть пассажиров составляли новые репатрианты.

Не возьмусь определять, кто из них еврей, кто половинка, четвертушка или вовсе нееврей. Есть старый анекдот:

— Вы еврей?

— Нет, я просто плохо выгляжу.

Вот разве что исходить из такой этнической классификации...

И все же было бы лукавством утверждать, что не бросается  в  глаза, как много среди приезжающих людей явно несемитской внешности.

Полукровки они или члены еврейских семей — их подстерегает одна проблема:  в  тот момент, когда этим репатриантам  в  пятую графу паспорта впишут «ло рашум» («не записано»), их выделят  в  «особую» группу. Если бы  в  пресловутую графу записали «русский», «украинец», «казах», это было бы, по крайней мере, естественно. Но им, будто свалившимся с неба инопланетянам, — ставят прочерк. А  в  русскоязычных газетах новеньких поджидают статьи о том, что «понаехали» гои.

Получается чистой воды парадокс — с одной стороны, правительство намерено ввезти еще миллион репатриантов, причем не секрет, что солидный процент из них неевреи. С другой, — не прекращаются охи и ахи из-за того, что приезжают чужаки, влияющие на национальный характер государства. Словно они прибывают сюда контрабандой, а не по приглашению государства.

 В  такой ситуации нужно на что-то решаться: или наглухо закрыть двери для «нечистых» или же раз и навсегда отказаться от сетований по поводу «гойского засилья». Иначе мы собственной глупостью создадим внутри маленького Израиля еще одну «пятую колонну». Нам ли не знать, какие ответные чувства вызывает дискриминация!

Вполне допускаю, что среди огромной массы репатриирующихся кто-то, наверняка, вывез застарелые предубеждения против евреев. Но, уверена, они и рта открыть бы не посмели, если бы мы сами не вбивали им  в  голову, что  в  Израиле мыслим антисемитизм. А уж их дети, вырастая  в  израильской среде, и думать забыли бы о постыдных предрассудках родителей.

 В  связи с этим вспоминается курьезный случай. Где-то  в  начале восьмидесятых годов киевские евреи стали получать угрожающие анонимные письма, на некоторых красовалась свастика. Какие только не строились версии: и что это дело рук КГБ, что вот-вот грядут погромы...  В  конце концов, автора анонимок поймали — им оказался маленький еврей по фамилии Каценельсон. «Все люди — гады, — заявил он, — а мой начальник Шильман — самый главный гад. Вот я и решил попугать его, а заодно и всех евреев». По результатам медэкспертизы Каценельсон был вменяем.

 В  Израиле антиеврейские проявления со стороны евреев бывают посерьезней, чем у Каценельсона. Писатель Исраэль Шамир и не скрывает, что считает Израиль «империей зла». Недавно он превзошел самого себя.  В  статье «День террора: советы гида» поделился подозрением, от которого идет мороз по коже: взрыв возле дискотеки «Дольфи», по его мнению, организован был вовсе не палестинцами.

«Взрыв прозвучал  в  канун субботы у входа  в  чисто «русскую» дискотеку, — пишет Шамир, — как будто террорист нарочно принял меры, чтобы настоящие евреи не пострадали. Остается загадкой — как смог палестинский террорист с рюкзаком добраться  в  канун субботы до самого тель-авивского взморья. Еще рано судить, кто к данному теракту причастен».

Если бы Шамир не был евреем, его наверняка назвали бы антисемитом. Но он — еврей. И как быть  в  этом случае? Посадить  в  тюрьму? Выслать из страны?

 В  1992 или 1993 году я была свидетельницей такой сценки.  В  маклерскую контору влетел взволнованный человек и к ужасу присутствующих бухнулся  в  ноги маклеру: «Умоляю, верни мне хотя бы часть денег, которые ты выдурил у меня. Пожалей не меня, детей моих — мы остались без квартиры и без денег. Ты еврей, должно же быть у тебя идише гарц...».

Краснолицый маклер смотрел на него неподвижными, как у совы, глазами и играл браслетом. Потом равнодушно бросил: «Есть претензии? Подавай  в  суд...».

Человек с трудом поднялся и сказал с ненавистью: «Жид проклятый. Из-за таких, как ты, все наши несчастья...».

И что же, и этого беднягу,  в  сердцах бросившего  в  лицо обидчика «самое страшное» ругательство, тоже следует выслать из страны?

Как-то я получила письмо от женщины, которую оскорбила известным словом русская свекровь ее дочери.

«Вы подумайте, — писала корреспондентка, — эту гойку сюда привезли из милости, а она крест с шеи не снимает. Я ей указала на это безобразие, и она  в  ответ назвала меня жидовкой. Требую статью  в  газете и немедленного выселения антисемитки».

Я решила поговорить с родственницей автора письма. Вот ее версия: — Я из семьи верующих, христианка. Государство Израиль, спасибо ему, не чинит никаких препятствий  в  отправлении моей веры. А вот мать моей невестки не дает мне прохода. Каждый раз она донимает: «Что, уже помолилась своему малеванному богу?» Я обычно молча ухожу. Но тут она перешла все границы: «Сними да сними крест, ты не у себя дома, гойка». И потянулась, чтобы сорвать крестик. Я еле увернулась. И взорвалась: «Что ты мне все гойку  в  глаза тычешь, а если тебя назовут жидовкой, тебе будет приятно?» Что тут началось... «Антисемитка, хулиганка, убирайся из Израиля». Да у меня вся жизнь связана с евреями. Муж был евреем, самое любимое на свете существо — внучка, а с еврейкой-невесткой мы живем душа  в  душу. Я просто оборонялась тем же оружием, которое использовала она. Конечно, слово употребила — гадкое, поверьте, оно не из моего лексикона...»

Так случилось, что Израиль уже многоэтническое и многообщинное государство — нравится это кому-то или нет.

Но вернемся к теме антисемитизма. Год назад создано специальное товарищество «Дмир» — центр поддержки жертв антисемитизма (даже так!). Правда,  в  беседе с одним из активистов мы уточнили — оскорбления часто исходят от евреев, и  в  ряде случаев они направлены против ультраортодоксов. Сами евреи легитимируют слово «жид», низводя его до обыкновенного ругательства.

Так что, если уж принимать решительные меры по «борьбе с антисемитизмом»  в  Израиле, думаю, евреям  в  первую очередь следовало бы запретить себе даже  в  шутку произносить национальные оскорбления и  в  свой адрес, и  в  чужой. «Понаехали гои» — тоже кем-то воспринимается с большой обидой, а  в  нашей прессе этот оборот вполне допустим.

Есть ли объяснение тому, как отнеслись  в  Израиле к людям, уцелевшим  в  концлагерях и гетто? После войны беженцы, пережившие ад, прибывали на историческую родину и здесь их презрительно называли «шеарит ха-плита» — беженское отребье... Израильтяне не желали ассоциировать себя с теми, кого уничтожали нацисты.

А какое чудо способно вернуть евреям идиш, выжженный каленым железом? Само слово «еврей»  в  Израиле звучит все реже и глуше... Не случайно молодые израильтяне  в  опросах называют себя именно «израильтянами», не евреями. Искусственное деление по странам исхода, по сроку проживания  в  стране и десятку других отличий — благодатнейшая почва для разного рода противостояний.

Сегодня кое-кто хочет забить клин и  в  русскоязычную среду, столкнуть лбами «чистых» и «нечистых», во главу угла поставить происхождение. И вот этого позволить  в  отношении нашей общины никак нельзя: раскол пройдет по живому — по семьям...

... А пока суд да дело,  в  Израиль приезжают новые и новые люди. И среди них действительно много не стопроцентных евреев. Их судьбы  в  Израиле начинаются с чистого листа, и не стоит торопливо навешивать на них заготовленные ярлыки.

Ловить черную кошку  в  темной комнате, где ее, к тому же, скорее всего, нет — занятие, что и говорить, увлекательное, но бессмысленное и вредное, поскольку отвлекает от других, более важных проблем.