Один из острейших вопросов, будоражащих еврейскую общину Украины в последние месяцы, - проект возведения мемориально-общинного центра в Бабьем Яру. За комментариями мы обратились к Главному раввину Украины и Киева Якову Дов Блайху.

Свое заявление я хотел бы построить на фундаменте еврейского законодательства - галахи, постаравшись избежать эмоциональных моментов, которым все мы, безусловно, подвержены. Эмоциональные аргументы "против" понятны - "как мы можем строить на костях наших предков или даже вблизи этого страшного места".

Есть интересная притча о раввине, к которому пришел бедняк и стал жаловаться, мол, надо выдавать дочку замуж, а приданого - ноль. Ребе, не долго думая, берет с этажерки два серебряных субботних подсвечника и отдает бедняку - вырученных за них денег вполне хватит на приданое. Приходит ребецн, сразу замечает пропажу и удивленно смотрит на ребе. Тот объясняет ситуацию. "Но можно было отдать один подсвечник, а второй пожертвовать какому-нибудь другому бедняку", - резонно замечает жена. "Честно говоря, вздохнул ребе, когда я их отдавал, мне пришла в голову та же мысль. Но раньше почему-то я ни на секунду не задумывался, что их вообще можно отдать? И я понял, что эти сомнения - "ецер ара" - злое начало. Когда сатан увидел, что я хочу сделать что-то хорошее, он сразу послал мысль: "Сделай только половину задуманного".

Подобным же образом я смотрю на эмоции, сопровождающие обсуждение строительства Центра в Бабьем Яру. Где этот эмоциональный протест, когда в Бабьем Яру прямо на костях играют в футбол или возводят телевышку, станцию метро "Дорогожичи", СТО, магазин "Спорттовары", бензоколонку?! Если нельзя ходить по территории Бабьего Яра, как можно допускать такое интенсивное движение по улице Мельникова, по которой наших близких гнали ко рву? Все молчат. Когда же начинают строить Еврейский общинный центр, раздается эмоциональный взрыв, источник которого сомнителен.

Что касается еврейской традиции, то в нашей истории на территории кладбищ строились и дома для престарелых, и еврейские школы, что считалось уважением к памяти усопших. Да и в Украине на территории, прилегающей к еврейскому кладбищу, стояли детские дома, больницы, дома призрения и другие общинные здания. Например, во Львове пять-шесть общинных строений расположены именно на кладбище.

Подытоживая, скажу, что с точки зрения еврейского закона я не вижу проблемы в строительстве центра в Бабьем Яру.

При одном условии, а именно 100%-ной уверенности в том, что на этом месте не было никаких захоронений. Безусловно, эксперты, которые будут привлечены для этой работы, должны быть признанными профессионалами и абсолютно независимы от "интересантов" с обеих сторон. Я настаиваю на том, что такая экспертиза может дать абсолютно однозначный ответ на наши сомнения - существуют аэрофотоснимки территории Бабьего Яра, сделанные в 1941-43 годах, в архивах Германии, США и России. Современные технологии позволяют изучить местность по этим снимкам с точностью до метра. И у нас есть такой опыт - мы работали с экспертами в Западной Украине, где были точно установлены места захоронений, так что это не пустое теоретизирование. Проведенные же до сих пор экспертизы в Бабьем Яру кажутся мне крайне противоречивыми. Если же на территории предполагаемого центра был массовый расстрел, даже без захоронения, еврейский закон запрещает строительные работы. Но если в первом случае нам надо подтвердить, что здесь не было захоронений, то во втором - четко доказать, что именно на этом месте велись расстрелы.

В то же время все здравомыслящие люди понимают, что Центр на территории Бабьего Яра будет ограничен в своих мероприятиях. Например, я не вижу возможности для создания там театрального кружка или молодежного клуба, проведения таких еврейских праздников, как Пурим и даже Песах.

Я считаю, что, создав в районе Бабьего Яра Общинный центр, мы этим шагом действительно можем продемонстрировать вечность еврейского народа, ибо там, где нас хотели уничтожить, мы возрождаем нашу общинную жизнь. Как говорят на идиш: "Мы их пережили". Мы имеем право это сделать на территории Бабьего Яра - месте первого массового расстрела евреев в годы войны. И символ этот не только мемориальный - он должен стать символом жизнестойкости евреев.