Николай Жулинский - доктор филологических наук, профессор, академик Национальной академии наук Украины, директор Института литературы им. Т. Шевченко НАН Украины, литературовед, писатель, председатель Международной ассоциации украинистов, известный в Украине политик, народный депутат. Дважды вице-премьер-министр (в правительствах Леонида Кучмы и Виктора Ющенко). Его время расписано по минутам: законотворческая работа, наука, руководство институтом, общественные дела, творчество...

- Николай Григорьевич, вы, конечно, помните, - XX век любили красиво называть атомным. Как, по вашему мнению, назовут нынешний, XXI? Начинается он зловеще: катастрофы, катаклизмы, стихийные бедствия, горячие точки... Одна из постоянно "воспаленных" территорий - Ближний Восток.

- Хотел бы надеяться, и, несмотря ни на что надеюсь, что XXI век станет веком гуманитарного развития. Трагические события 11 сентября прошлого года перечеркнули все прогнозы. Сегодня человечество пребывает в растерянности. Потому что не знает, что его ждет, - слишком реальна угроза тотального терроризма. Эта угроза держит мир за горло. Но я все же убежден, что период нагнетания страха, который пытается навязать человечеству терроризм - навязать в мировом масштабе! - рано или поздно закончится. У моей уверенности несколько составляющих. Прежде всего, это воля миллионов людей, не приемлющих насилие, не желающих жить в постоянном страхе. Вторая составляющая - происходящие сегодня глобализационные процессы. То и другое вместе дают основания надеяться, что удастся объединить усилия для создания силы, способной противостоять терроризму.

Видите ли, так уж устроен человек, что думает прежде всего о себе. Это нормально. Есть страны, чье прочное благополучие породило у граждан иллюзию, будто им никто угрожать не посмеет. Но все мы убедились, что ни один человек, ни один народ не могут быть застрахованы от терактов, провокаций, насилия...

- Жители Израиля обо всем этом, к сожалению, знают не понаслышке.

- Я был в Израиле. В составе делегации деятелей литературы и искусства гостил там по приглашению общества дружбы с Украиной, которое возглавляет Яков Сусленский. Самое большое впечатление: Израиль имеет то, что, мне хотелось бы, обязательно должна иметь Украина: волю к самоутверждению в качестве национального государства. Это самоутверждение в своей национальной правоте происходит буквально на каждом клочке скудной, выжженной солнцем земли. Ощущая горячую пульсацию раскаленной каменистой почвы, на которой люди умудряются выхаживать роскошные виноградники, плантации персиков и цитрусовых, я вспоминал наши богатейшие черноземы. Как же им не хватает вот такого, как в Израиле, истового стремления людей утверждать свою державу, ее благополучие.

Мне лично очень хочется, чтобы каждый свой день израильтяне встречали с уверенностью и оптимизмом. Страшно подумать, что чувствует человек, входя в автобус, кинотеатр, торговый центр в Хайфе, Яффо, Иерусалиме. Ведь не проходит и дня, чтобы ТВ не передало репортаж об очередном теракте на территории Израиля. Горько осознавать, но эти кошмары постепенно становятся привычными (как до этого понемногу привыкли и уже не ужасаемся крови в Чечне). Это опасно. Человечество не должно привыкать к ужасам!

- У вас к войне свой собственный счет. Она на долгие годы разлучила с отцом, который был узником фашистского концлагеря.

- Знаете, недавно я прочитал книгу американского писателя Уильяма Стайрона "Выбор Софи". О судьбе женщины из Польши Софии, оказавшейся в Аушвице (Освенциме). Она не была участницей Сопротивления, борцом с режимом, но злая сила забросила ее вместе с сыном и дочкой в ад, поставила перед трагическим выбором. В первые же минуты в концлагере эсесовец-садист вынуждает Софию отдать на смерть в газовой камере ее ребенка. Она не может жить после этого. До конца своих дней спрашивает себя, почему отдала дочь, решив спасать сына, который тоже потом погибает... А главный герой книги задается не менее мучительными вопросами: где находился   Б-г , когда творилось это гигантское зло в Аушвице? Почему допустил его? И был ли в Аушвице человек?

Я вспомнил об этой книге, потому что за каждой ее строчкой видел отца. Ему сейчас 94-й год, живет в США. В 1977-м, когда я, молодой ученый, был командирован в Польшу, в Краков на курсы польского языка и литературы, ко мне туда приехал отец. И я попросил его отправиться со мной в Освенцим. Он очень не хотел этой поездки. В годы войны он находился в этих местах, но не в Освенциме, а в соседней с ним Бжезинке. Там было три крематория, которые не останавливались ни на час. Отец сразу узнал "свой" барак, показал "свое" место на нарах. Уже вечерело. Солнце скупо просачивалось откуда-то сверху. Длиннющий барак. Ни души вокруг. Зловеще тихо и страшно. Настолько страшно, что я просто кожей ощутил безысходность и обреченность обитателей этой фабрики смерти - евреев, поляков, украинцев. И содрогнулся: а что же чувствовали здесь люди тогда? Отец рассказывал, как утром каждый третий из тех, кто вечером обессиленно падал на нары, не просыпался. Вздыхал: "Я тоже должен был там оказаться. Но Бог сохранил".

Он постоянно обращается к Богу, благодарит за то, что остался жив. Пережитое в годы войны осталось тяжким грузом, от которого он хотел бы избавиться, но не может. И на мне этот груз тоже навечно. Вместе с упреками покойной матери - почему отпустил шею отца, который держал меня на руках, когда в наше волынское село нагрянули с облавой немцы и забрали всех мужчин. Вместе с памятью о голодной послевоенной безотцовщине и жестоких играх в "наших и немцев", где победители брали побежденных в плен и мучили, пока не "сознаются"...

Война - страшная штука. Она, как черная дыра, втягивает в себя все новые и новые поколения. Мне жаль этих увешанных бомбами юных палестинцев. Мальчиков и девочек, не имеющих работы, жизненной перспективы. Живущих единственной надеждой, что Аллах примет их к себе. Готовых ценой собственной жизни взрывать, убивать, уничтожать.

Ужас и в том, что война втягивает в свою орбиту не только поколения, но и общество в целом. Оно привыкает жить в состоянии абсурда. И ожесточается. Вы скажете, - но и сплачивается перед лицом угрозы. Возможно. Однако движущий человеком инстинкт самосохранения как бы надевает на него шоры. Заставляет зациклиться на ситуации противостояния, оставляя вне пределов видимости цвета и краски остального мира. Не дает развиваться. А это особенно опасно, поскольку лишает перспективы уже не только конкретного человека, а целый народ.

- Вернемся на нашу территорию. Когда Украина только боролась за независимость, лидеры национально-освободительного движения обещали, что мы построим такое государство, где русским будет житься лучше, чем в Москве, а евреям - лучше, чем в Тель-Авиве. Увы. Хоть и живем мы под мирным небом, реалии окружающей действительности мало радуют и украинцев, и евреев, и остальных наших соотечественников.

- Поверьте, это были абсолютно искренние обещания. Продиктованные стремлением построить страну, где каждый вне зависимости от национальности, вероисповедания, политических взглядов ощущал бы себя дома, на Родине. И ведь многое нам удалось. Как раз в мою бытность вице-премьером в 1992-1994 годах было создано Министерство по делам национальностей и миграции. С первых дней мы повели национальную политику в русле европейских, общечеловеческих демократических ценностей. И приняли очень прогрессивные законы, Конституцию, которой можно гордиться. Но нам пришлось практически в одиночку заниматься, скажем, обустройством бывших депортированных - крымских татар, представителей других национальностей. Решать великое множество не терпящих отлагательства вопросов, связанных с созданием национальных школ (которые в советские времена, если и были, то, скорее, в качестве "потемкинских домиков"), прессы, радиопередач. Скажите, можно ли за несколько лет решить проблемы, десятилетиями загонявшиеся в тупик? Поэтому упрек, безусловно, следует принять, но - с необходимыми пояснениями. Да, проблема существует, но нелегко приходится всем. Хотя от этого, конечно, не легче.

- Наших читателей не могут не волновать события в Украине, получившие широкий резонанс в мире. Например, пьяная выходка болельщиков, выбивших стекла в синагоге Бродского...

- Прискорбный инцидент у синагоги Бродского ничего, кроме горького недоумения, у меня лично не вызывает. Больно, что все так произошло. Но я бы не усматривал за разбитыми стеклами разгул современных черносотенцев. Скорее - непредсказуемую стихию подростков, у которых чешутся кулаки. Они сбиваются в стаи и пребывают в состоянии повышенной агрессии. Таким все равно, что громить. Не думаю, что если бы на их пути оказались православный храм или костел, события разворачивались иначе. Другое дело, что не оказалось на этом пути тех, кто по долгу службы обязан там находиться и не допустить безобразия. Эти события, кстати, еще раз подтвердили, насколько важно для любого общества строго себя контролировать. Отсутствие такого самоконтроля чревато непредсказуемыми последствиями. С другой стороны, мы должны настойчиво и изобретательно формировать в обществе дух толерантности. Начиная, прежде всего, со школы, через телевидение, радио...

Часто общаюсь по телефону с живущим в Германии украинским поэтом Моисеем Фишбейном. Он очень болезненно воспринимает события, о которых речь. Переживает за Украину, ее реноме в мире. И горячо настаивает, мол, пожалуйста, не молчите, реагируйте. Мир должен знать, что украинская общественность, прежде всего интеллигенция, никоим образом не отождествляет себя с любыми проявлениями антисемитизма. С этим нельзя не согласиться.

- Передо мной печатное издание, официально зарегистрированное в Украине и распространяемое государственной "Укрпочтой". Издается во Львове, продается даже на киевском майдане Незалежности. Брезгую цитировать бредовые измышления грязного листка с 3-тысячным тиражом, именуемого "Идеалист". Ограничусь девизом. В переводе с украинского он выглядит так: "Добьемся закона о депортации жидов с Украины!". Какие идеалы пропагандируются, надеюсь, понятно. Что это - бред умалишенного или грязная провокация, еще предстоит разобраться. Но где же наши государственные институты, обязанные стоять на страже соблюдения Конституции и законов, не допускать пропаганды межнациональной розни и прочих человеконенавистнических идей?

- Вот так на теле свободы вырастают цветы зла. Это происходит, когда люди, в том числе и облеченные властью, отказываются помнить, что свобода - это, прежде всего, ответственность. У нас есть, как вы знаете, Государственный комитет по вопросам информационной политики. Он обязан осуществлять необходимый контроль, наделен правом обращаться в суд, когда нарушается закон. Приходится признать: есть законы, но они не выполняются, есть комитет, но нет принципиальной государственной информационной политики. Мы не контролируем отечественное информационное пространство. Не утверждаем через государственную информационную политику национальные приоритеты и ценности. Образовавшаяся ниша заполняется чем ни попадя. В том числе и такими гнусными газетенками. Мне стыдно, что подобное происходит у нас в Украине.