Начало в № 18 (37)

Наталия Юхнева - доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского Музея антропологии и этнографии РАН (Кунсткамеры), специалист по исторической этнографии, автор многих научных работ по этнографии российского еврейства.

- С точки зрения ученого-этнографа, каково будущее еврейской общины в Петербурге и, шире, судьба еврейского этноса в России?

- Честно говоря, я тоже не наблюдаю сверхрадужных перспектив, хотя и не стала бы утверждать, что в России в этом веке евреев не останется, ни в начале века, ни в конце. Конечно, это отсутствие оптимизма, прежде всего, связано с продолжающимся отъездом евреев в Израиль, Соединенные Штаты, Германию. Небольшая часть оставшихся в России евреев будет группироваться вокруг общинных центров, других еврейских организаций. Большая же часть интегрируется в русскую культуру, будет происходить аккультурация. В долгосрочной перспективе, по-видимому, количество национально ориентированных евреев уменьшится. Такие евреи и сейчас составляют относительно небольшой процент. Люди считают себя евреями, но среди них немного тех, кто участвует в общинной жизни, читает еврейскую периодику и т. п. Надо, однако, отметить, что в нашем городе много еврейских детских садов и еврейских школ, где закладываются основы еврейского мироощущения. Видимо, в будущем эти дети станут активными участниками еврейской общины. Но все-таки это будет только часть российского еврейства. Так было всегда - в новейшее время ассимиляция шла непрерывно.

- Интересует ли вас тема русско-еврейских отношений, тема "каленого клина", как назвал ее Солженицын в книге "Двести лет вместе"?

- Эта тема меня очень занимает и волнует как в личном, так и в научном плане. Выход книги Солженицына я считаю большим общественным событием. Ее появление стимулировало в обществе дискуссию по этой острой, болезненной теме. И важно, что по ней высказался большой русский писатель.

Обвинять Солженицына в антисемитизме - совершенно несправедливо. Так можно вешать ярлык антисемита на любого, кто затрагивает еврейскую проблематику. В свое время со мной произошел такой казус: в годы перестройки я выступила с докладом о евреях в городах России XIX века. Я говорила о замалчивании этой темы в советской исторической науке. После доклада подходит ко мне одна дама, преподаватель Ленинградского государственного университета, и благодарит меня: "Спасибо за ваш доклад, вы замечательно разоблачили евреев". Ну, вот видите. Все можно перевернуть с ног на голову... Я убеждена, что любовь человека к своему собственному национальному наследию только помогает понять ценность других национальных святынь. Что же касается отношений между русскими и евреями, то я не вижу сегодня непримиримого антагонизма между этими народами. Поэтому меня огорчает тот факт, что евреи продолжают уезжать из страны. Во-первых, чисто человечески огорчает: большая часть моих друзей оказалась в Израиле,   а  во-вторых, отток интеллектуальных кадров пагубен для страны.

- Расскажите о себе.

- Мои родители - сибиряки, они приехали из Томска, где учились в университете, в Ленинград в конце 20-х годов. Мама мне рассказывала, что после Томска в нашем городе она столкнулась с проявлениями антисемитизма - и это ее поразило. Это, конечно, был взгляд русского человека из российской "глубинки", да еще и сибиряка. У меня был еврейский приятель, родители которого приехали в Ленинград из Украины. Так они говорили, что по сравнению с Украиной антисемитизма в Ленинграде не было. Еще в детстве мама мне объяснила, что существуют такие очень нехорошие люди, которые не любят евреев только за то, что они евреи. Это я запомнила на всю жизнь... Школу я закончила после войны с золотой медалью. В 1948 году поступила в Ленинградский университет на исторический факультет, на специальность "Русская история". Помню заседания, на которых осуждали "безродных космополитов". Антиеврейская направленность кампании была для меня очевидна. "Дело врачей" потрясло меня. Но все же тогда я была чрезвычайно наивным человеком. После смерти Сталина мы, три русские студентки, отправили письмо на имя Берии, где с возмущением писали о том, как в университет не принимают евреев. После окончания университета я осталась в аспирантуре. Работала над диссертацией "Рабочее движение в Петербурге в начале XX века" под руководством профессора Сигизмунда Натановича Валка. В 1958 году, во времена "оттепели", я решила заниматься современностью: участвовала в коллективном исследовании "Рабочие Нижнего Тагила (советский период)". В это же время мне предлагали вступить в партию, но я вежливо отказалась.

- Должна ли существовать взаимосвязь между национальными общинами Петербурга или каждая должна жить сама по себе?

- Взаимодействие желательно, но я не совсем понимаю, почему вы говорите только о связи общин между собой,  а  не с коренным населением города... Да, попытки национальных общин объединиться есть, в Петербурге работает, например, структура с несущим определенные исторические ассоциации названием "Лига наций", там представители от разных обществ, но не от всех... В целом, "Лига наций" играет положительную роль, главным образом - для малочисленных национальных обществ.

- Каждое национальное меньшинство имеет в городе свою общину.  А  должна ли быть община у русских в Петербурге?

- Нет, не должна быть. Это было бы странно - в русском городе! Русские общества должны быть или заграницей, или там, где русские находятся в меньшинстве. И там действительно русские объединяются, причем не только по чисто этническому принципу.

В Берлине, например, есть общество "Русский Берлин". Большинство в этом обществе - евреи, несколько меньше русских, есть даже один негр, которому хочется разговаривать по-русски.

Национальные интересы у русских в России, конечно, есть. Например - борьба за чистоту русского языка, который сейчас замусорен американизмами и криминальным сленгом.

Но, я считаю, что защита этих интересов должна вестись в рамках совсем других общественных структур.

- Расскажите о ваших дальнейших планах.

- Я подготовила ретроспективный сборник моих научных и публицистических работ на еврейскую тему, как опубликованных (часто в малотиражных изданиях), так и неопубликованных. К сожалению, пока не могу найти для него издателя (вернее - деньги для издания).