Что ж, в этом объяснении, безусловно, есть своя логика, однако я глубоко убежден, что, помимо связи с причастием, были и другие причины, вновь и вновь вызывавшие к жизни

кровавый навет. И причины эти следует искать, прежде всего, в плохом знании обывателями священной истории христианства (которая в значительной мере является и священной историей иудаизма) и сути символики Песаха.

Этот праздник, вне сомнения, должен был пугать любого европейского обывателя, так как евреи вели себя в эти дни, с его точки зрения, более чем странно - выкидывали из домов и сжигали хлеб, покупали новую посуду, объявляли запрещенным к употреблению то, что раньше было разрешено. И тут вдобавок вспоминался библейский рассказ о том, как они мазали в канун того, самого первого в своей истории Песаха косяки своих дверей кровью, как умерли все первенцы в Египте, и хотя евреи и утверждают, что их умертвил Бог, кто знает, не приложили ли они к этому руку?! И хотя они действительно не употребляют кровь в пищу и панически этой самой крови боятся, кто знает, не меняют ли они в Песах этой своей привычки, как меняют хлеб на мацу?!

Думается, такие мысли и приводили в итоге к выдвижению против евреев страшного обвинения, причем я почти убежден, что те, кто его выдвигал, зачастую искренне верили в то, что они утверждают чистую правду.

Ну, а один раз поверив в эту нелепицу, они уже не были в состоянии воспринимать опровергающие ее упрямые факты.

И потому автору этой книги нечего добавить к сказанным больше столетия назад словам великого еврейского писателя конца XIX - начала ХХ вв. Ахад ха-Ама: «Каждый еврей, воспитанный среди евреев, знает как бесспорный факт, что во всей массе еврейства нет никого, кто пьет человеческую кровь для религиозных целей. Пусть мир говорит о нашей моральной неполноценности: мы знаем, что его идеи опираются на популярную логику и не имеют никакого реального научного основания. „Но, - Вы спросите, - возможно ли, что все ошибаются, а евреи - правы?" Да, это возможно: кровавый навет доказывает такую возможность.»