Страница 44 из 147
Тогда же было принято еще одно решение, которое оказало далеко идущее психологическое влияние на евреев и формирование их характера в последующие двадцать веков. Это решение гласило: оставить мысль об отвоевании Палестины и восстановлении там еврейского государства. Отныне Палестине предстояло оставаться лишь духовным отечеством, куда набожные евреи могут возвращаться перед смертью. Точно так же, как в десятом веке до н.э. евреи сменили свой кочевой образ жизни на ремесло воина, так теперь, во втором веке н.э., они сменили боевые мечи на мирные занятия. Хотя они по‑прежнему иногда воевали, защищая приютившую их страну, они решительно отказались от всякого милитаризма и агрессии ради самих себя. И только в 20 веке с зарождением политического сионизма, выступившего за возрождение Палестины как политической родины еврейского народа, они снова взялись за оружие, уже как евреи, чтобы отвоевать свою древнюю землю.
На этой вехе своей истории евреи отказались также от активного обращения в свою веру. Еврейские теологи не обладали политической властью, с помощью которой они могли бы навязать свои законы. Им оставалось рассчитывать только на добровольное их исполнение. Они опасались, что чрезмерный наплыв новообращенных может серьезно подорвать волю последующих поколении к национальному самосохранению. Отныне язычники и христиане должны были упрашивать евреев позволить им принять иудейскую веру. И только в том случае, если они и после длительных разубеждений продолжали настаивать на своем, им разрешалось принять иудаизм. Но даже и при таких ограничениях иудаизм по‑прежнему оставался очень привлекательным для многих. В шестом веке н.э. христианская церковь, стремясь помешать переходу в иудаизм, постановила наказывать смертной казнью всякого христианина, обратившегося в иудейскую веру.
Более чем кто либо, евреи поняли, что « один человек – не остров, существующий сам по себе». Они сформулировали не только законы сохранения иудаизма, но и правила поведения евреев в нееврейской среде. Так, например, они постановили, что если христианин умирает среди евреев, то евреи должны по хоронить его по христианскому обычаю. Еврейские врачи обязаны были лечить всех больных, евреев и неевреев, и не брать вознаграждения, если достаток больного этого не позволял. Евреи обязаны были заботиться не только о благосостоянии своих общин, но и о благе нееврейского общества. Евреи обязаны были навещать нееврейских больных и калек, если те оказывались без присмотра. Благотворительность должна была оказываться всякому нуждающемуся – как еврею, так и нееврею. Как бы ни был беден еврей, он должен всегда помнить, что есть кто‑то, кто еще беднее, чем он. Поэтому нет ничего зазорного, если еврей, живущий на благотворительности, часть оказываемой ему помощи пожертвует кому‑нибудь другому. В отличие от христиан евреи не считали, что неевреи не будут допущены в рай. Напротив, они учили, что «праведные всех народов мира имеют долю в мире грядущем».
Все эти законы и идеи были сформулированы в те столетия, которые предшествовали краху Римской империи. Они позволили евреям слиться с культурами тех стран, где они поселились, не теряя своего собственного национального лица. Евреи сумели искусно отделить религию от государства – свою религию от чужого государства.
Пятисотлетняя эпоха между 100 и 600 гг. н.э. была для еврейства переходным периодом. На протяжении всей этой долгой эпохи в мире не господствовала ни одна цивилизация. Эллинизм был в состоянии упадка, а Римская империя – при последнем издыхании. Однако ее кончина не была каким‑то единовременным событием. То была длительная агония. Ее главными причинами следует считать два весьма разнородных события. Одно из них произошло в маленьком городке в Иудее. Другое – в далеком Китае. Первым из этих событий было зарождение христианства. Вторым – переселение гуннов. Вся последующая история евреев тесно сплетена с историей раннего христианства. Поэтому следует познакомиться с этой историей, прежде чем говорить о том психическом и физическом потрясении, которое испытала Римская империя, когда идеи христианства проникли в ее мозг, а руки гуннов протянулись к ее телу.
|