3. Испанские иммигранты в Турции составляли не только ценный торговый и

городской элемент, но являлись также единственной частью населения,

обладавшей знанием европейских условий и языков. Поэтому впервые со времен

расцвета мусульманской Испании отдельные евреи стали играть важную, иногда

даже решающую роль в международной политике. Редко бывало, чтобы на службе

у Высокой порты не находился какой-нибудь врач-еврей, как, например, Иосиф

Хамон (ум. в 1518 г.), один из беженцев из Испании, или его сын Моисей

(ум. в 1565 г.), чь„ мнение часто спрашивали при дворе и который иногда

оказывал большие услуги своим единоверцам. Во второй половине XVI века

еврейка Эстер Хиера (ум. в 1592 г) завоевала большой авторитет в

султанском гареме, и иностранные дипломаты считали ее одной из самых

влиятельных персон при дворе.

Наиболее поразительной была история Иосифа Наси, карьера которого

напоминает страницу из какого-то экзотического еврейского пересказа

арабских сказок "1001 ночи". Он принадлежал к исключительно богатой

португальской марранской семье банкиров, которая после совершенно

невероятных приключений бежала через Нидерланды и Италию в Турцию, где ее

члены сбросили с себя оболочку католицизма и открыто вернулись к иудаизму.

Последующая карьера Наси почти не знала преград. Он достиг высокого

положения при дворе, так что какое-то время он пользовался огромным

влиянием в Турецкой империи. Его теща, мать его жены Грасия Мендес была

известна как самая уважаемая еврейка того времени, очень много

занимавшаяся благотворительностью. Внимания Наси домогались самые

влиятельные круги в Европе. Он мог повлиять на выборы нового короля в

Польше. Он отомстил Испании, поддержав восстание Нидерландов. Он отомстил

Венеции за унижения, причиненные его семье тем, что способствовал

объявлению войны, в ходе которой Венецианская республика потеряла Кипр.

Наси был объявлен герцогом Наксоса и Семи островов. В его Бельведерском

дворце в Константинополе была поистине королевская роскошь. Он щедро

покровительствовал литературе и построил собственную типографию для

печатания еврейских книг (в дальнейшем это дело продолжала его вдова).

Кроме того, он, не колеблясь, использовал дипломатические средства для

защиты своих единоверцев за границей. Ни один еврей тех времен не имел

такой власти, как он.

За несколько лет до смерти Наси (1579 г.) его политическое влияние

пошатнулось, и верх взяла миролюбивая партия во главе с великим визирем.

Однако реакция против евреев в целом не наступила. Прежнего фаворита никто

не тронул, а вместо него приобрел влияние врач визиря. Это был итальянский

еврей германского происхождения по имени Соломон Ашкенази. Благодаря своим

способностям, знанию языков и тактичности, он приобрел в Константинополе

отличную репутацию и стал пользоваться влиянием, равным лишь влиянию Наси,

хотя и не столь очевидным. Отчасти его усилиям был обязан Генрих Ва-луа

своим избранием на польский трон в 1573 году. Влияние, которое Соломон

Ашкенази имел на венецианского посла, обеспечило отмену эдикта 1571 года

об изгнании евреев из Венеции. В 1574 году этот много разъезжавший врач

был отправлен чрезвычайным посланником в Венецианскую республику, и он

отлично справился с порученной ему миссией.

Со смертью в 1574 г. султана Селима II закончился золотой век евреев

Турции. Османская империя проявляла признаки упадка. Турецкие евреи в

какой-то степени утратили ту международную широту взглядов, которая была

характерна для первого поколения после изгнания из Испании. Среди них уже

не появлялись выдающиеся государственные деятели. Мы читаем о все более

частых отклонениях от старых норм, об унизительных законах, целью которых

было отделить евреев от правоверных мусульман, о преследованиях со стороны

различных пашей, о терроре янычар. Вместе с тем не было коренной перемены

в политике правительства, не было и крупных катастроф в жизни евреев.

Еврейский народ должен всегда с благодарностью вспоминать Турецкую

империю, потому что в один из самых мрачных периодов в истории евреев,

когда не было иного убежища и надежды на помощь, Турция широко распахнула

двери перед беженцами и приняла всех желающих.

4. Имена еврейских деятелей XVI века при турецком дворе навсегда останутся

в памяти в связи с предпринятой ими смелой попыткой восстановить еврейский

центр в Палестине. С первоначальным населением, находившимся в полном

упадке после отмены Сангедрина в 925 г., покончили завоевания крестоносцев

и затем татарское вторжение в середине XIII века. Правда, в еврейском

сознании Палестина никогда не утрачивала своего значения. Во все века туда

отправлялись паломники помолиться у могил патриархов и иногда оставались

там жить. Так, например, в 1211 году в Святую Землю отправилось не менее

трехсот английских и французских раввинов. Основателем современного

поселения, однако явился Овадья ди Бертиноро, благочестивый итальянский

ученый, известный своим комментарием к Мишне, который приехал в Палестину

в 1488 году. Его сильный характер, ученость и красноречие привели к тому,

что он был немедленно принят как духовный глава общины. Он организовал

регулярные занятия, основал ешибот (религиозную школу) для изучения Торы,

создал благотворительные организации, уничтожил взяточничество и улучшил

отношения с мусульманскими властями. Таким образом была подготовлена почва

для численного роста общины, что и произошло несколько лет спустя.

После изгнания из Испании, естественно, помыслы многих беженцев обратились

к стране, с которой столько веков были связаны их надежды и молитвы.

Еврейское население Палестины стало быстро расти. Многие ученые и раввины,

считавшиеся раньше величайшими светочами знания в Испании, Португалии и

Сицилии, поселились на Святой Земле вместе со своими учениками.

Значительные общины возникли не только в Иерусалиме, но и в Хевроне и

особенно в Сафеде (Цфате). Приток ученых был столь значителен, что в 1538

г. некий Яков Верав счел, что пришло время вновь превратить Палестину в

центр еврейской духовной жизни, восстановив Сан-гедрин и старый, давно

забытый порядок посвящения в раввины. Это революционное предложение

вызвало такую волну протеста, что пришлось его оставить. Возрождение

еврейской жизни было еще преждевременным.